15.5.2008

На Первомай опять ездили в Харц на Вальпургис. Для некоторого прогресса уже не мучали себя романтикой ночного возвращения, а предварительно заказали на три дня гостиницу в Кведлинбурге (10 км. от Тале). При заказе исходили из близости и стоимости, но, совершенно неожиданно, этот Кведлинбург оказался великолепным собранием фахверковых домов (1300 зданий на 23 тыс. жителей) и вообще очень приятным местом, а гостиница (2 комнаты на первом этаже, сдаваемые хозяевами, живущими на втором) располагалась под самой "Замковой горой". Сразу после приезда, по обилию на узкой улочке туристов с фотоаппаратами, почувствовалось, что город примечательный. Хозяева, симпатичная пара среднего возраста попросили нас не курить в комнате и не становиться на батарею, чтобы открывать окно, потому что "опять прорвёт и зальёт всю улицу". На вопрос о достопримечательностях скромно посоветовали сходить на рыночную площадь, но освоение среды обитания мы перенесли на "завтра" и сразу двинулись в Тале, где уже два раза встречали первое мая, в основном порадовать Тёму лазерным шоу, а себя видами того, что при более поздних приездах представало нам уже в сумеречном оскещении. На подъёмники очереди не было. Вообще! То есть в 5 часов вечера, похоже, её ещё нет, а в 6 уже образуется здоровенный полукилометровый хвост! Торопиться стоило. То, что обратно предстояла не четырёхчасовая ночная дорога, а каких-то десять минут - и дома, давало возможность позволить себе что-нибудь лишнее. То, на что хотелось бы обратить внимание, я забросил в фотоальбом.
Сам город, обделяемый вниманием обычных экскурсий по Харцу порадовал впечатлениями на следующее утро. В городе 2 исторических района: старый город и новый. "Новый" начал застраиваться в 15-м веке. Внутрь замка мы так и не попали, опоздали увлекшись прогулками по пёстрым улицам, что предлагается повторить всем желающим по фотоальбому.
В последний день нашего пребывания в гостиннице мы нашли на столе записку от хозяев с извинениями, что к сожалению завтра к 12 приедут новые гости, поэтому..., если возможно..., пожалуйста..., простите великодушно..., если Вас не затруднит... Свалить пораньше как раз входило и в наши (исключая, конечно, Тёму) планы, чтобы ещё что-нибудь интересное застать по дороге, поэтому проснулись мы пораньше, активно собрались и задолго до полудня уже загрузили свои вещи в машину, которая стояла ещё к тому же там, где не то, чтоб совсем нельзя, но, можно сказать "нехорошо". Улицу она перекрывала, так, что редкий велосипедист мог бы проехать. Хозяев не было. Уезжать буз них было как-то страшновато, рисовались жуткие картины-приезжаем в родной Вупперталь, а на всех столбах наши фотороботы и мерки телевизоров и кинокамер, которые мы, того... Некоторое долгое время мы их тщётно прождали, потом решили оставить записку и бросить ключи внутрь в поятовый ящик. Попытку немедленно продолжить путешествие, пресекло чужое, плохо запаркованное авто, которое грузилось на дорогой транспорт как раз перед нашим носом. Когда уже потом миновали пару улиц увидели хозяина, едущего во встречном направлении на велосипеде, поэтому ещё немного поколесили в поисках возможности для разворота, потом еле его догнали, чтобы поставить в курс дела. Жена, говорит, просто крепко спит. Врал, конечно, вероятно он её просто убил, а труп закопал где-то вдвли от дома, иначе она и мёртвая спустилась бы, услышав как мы молотили в дверь. Из-за всех этих мелких задержек, да сворачивания с дороги пару раз "не там", времени на детальный осмотр двух (как собирались) городов у нас почти не оставалось, поэтому Гослар, безусловно заслуживающий гораздо большего внимания, представлен скупо. Вечерело. Вернигероде я сбросил отдельным альбомом. Проще, возможно, зайти через общий харцевский альбом.

На работу взяли нового сотрудника. На пару лет младше меня, теоретически на место Хера Симы, во всяком случае для восполнения образовавшихся пустот в процессе производства. Андреас. "Характерисики с места работы" в Германии (вероятно и в Европе вообще) завсегда исключительно положительные, в основном, чтобы не вызывать у работников никаких комплексов, обид и пр. Тем не менее это закодированные послания одного кадровика другому с абсолютно устоявшейся традиционной терминологией. С распространением и-нета она давно уже стала секретом полишинеля. Существует масса сайтов с кодировщиками и раскодировщиками.Но традиция сохраняется. К примеру "Всегда оптимистичен, доброжелателен" означает "Часто приходит на работу "с бодуна"". "Всегда корректен, учтив с коллегами" - "Будет лезть ко всем с вопросами о личной жизни и зарплате". Для инженера запись "Всегда пунктуален, вовремя приходит на работу" означает практически волчий билет, особенно если стоит в начале текста, обозначает именно то,что написано и что больше ничего хорошего сказать о нём нельзя. Новый коллега явно соответствует в этих кодах категории "Весьма эрудирован, охотно делится своими знаниями". По-русски говоря, "Метла редкая". Теоретически он должен бы и сидеть на месте Хера Симы, т.е. в отдельной комнате, но, поскольку в первые дни ему много чего приходится спрашивать, он расположился пока у нас. Он с предприятия, которое прогорело, причём он был там шефом. Главное слово в его лексиконе : "Забудь!". "Вы чем эти чертежи делаете?" "Корелом, его тут за глаза достаточно..." "О, Корелом,- едкий смешок, означающий, что чертить корелом всё равно, что обгоревшей спичкой по монитору,- Забудь! Есть прекрасные кадовские программы и недорогие." "Да у нас, вроде тоже есть, но корел тут он ...это, удобнее, вроде..." " А платы чем разводите? Пикадом о-о-о-о! Забудь! "Игле" прекрасная система, сразу лучше привыкать с ней работать!" А нахрена, собственно, если нас Пикад вполне устраивает, лицензированная версия со всеми поддержками? В первый же день его работы у нас я получил совет забыть обо всём: микрософтовском оффисе, Винодоусе, обо всех марках авто, кроме Пежо, набивке плат в Китае, покупке курток в P&C (честно говоря, я совершенно не представляю, где их жена покупает, но теперь непременно буду контроллировать), тёмных сортах пива и белом хлебе. Попытка представить себя забывшим всё вышеуказанное привела меня в уныние, навевавшее ассоциации с Альцгеймром и суицидом, поэтому все последующие советы я стал уже фильтровать, ограничиваясь вежливой фразой "Да конечно же это дерьмо, дык шо ж вы хочете?" и не вникая особо в смысл предложений. Одно, правда, задело меня за живое. "Давайте, говорит, банку заведём, для кофе и кто последний на работу приходит, тот по центу за каждую минуту туда бросает! Вот здорово будет! У нас так на прошлой работе было! Очень эффективно!" Я робко так попробовал рассказать ему анекдот "Доктор, а мне не вредно так много кофе пить?", но он не остыл. Обычно Хольмер всегда приходит на час-два позже официального начала рабочего дня, а уходит намного позже, не знаю когда, меня оно не настолько колышет, чтобы сидеть его контроллировать, для этого есть автомат прихода-ухода. Я ему ( Андреасу) говорю давайте поставим на голосование среди нас троих: кто за то, чтобы на треть своей зарплаты Хольмер ежемесячно покупал нам кофе, причём я заранее предупреждаю, что буду против, потому что кофе не пью, но если вы с Хольмером так решите, то я, конечно же, подчинюсь большинству.
По поводу общей кассы был замечательный случай в Цее, кто из зашедших сюда был - вспомнит. Для остальных: институтская горнолыжная база в Цее. Деревянный домик на 20 мужиков. Общение внутри его стен, естественно, на русском ненормативном. Отдых подходит к концу, народ ощущает, что как-то сильно попривык уже и, не помню кто, преждложил тоже баночку такую завести. Не для кофе, конечно, а для водки, но сути это не меняет, пополнение должно было осуществляться при определённых идиоматических структурах. А поскольку степень различных форм была явно неравноценной, был составлен список слов и выражений, с указанием их стоимости и прикреплён тут же на столбе. По-моему это был Конфуций, не ручаюсь, который однажды зашёл в комнату, положил в банку трояк и зачитал весь список сверху вниз, потом поискал сдачу, не нашёл и прочитал ещё раз со середины до конца, а потом объяснил всем, что у него сломалась лыжа. Но это был всё-таки не "случай". Случай произошёл, когда однажды наше скромное холостятское жилище посетил ректор. Все в этот момент оказались на склоне. Во время обеда нам было потом подробно рассказано о том, как он, взрослый человек, краснел, читая такую похабщину, которой никогда в жизни раньше не слышал и что негодяи, порочащие высокое звание Советских Студентов ни в коем случае не должны носить звание Советских Инженеров и виновные непременно будут выявлены, наказаны и изгнаны, а то понабирают таких, а потом у них полгруппы беременных (в нашей группе, кстати, училась только одна девочка, которая такого постыдного показателя дать никак бы не смогла ) и как он 50 лет живёт со своей женой и только со своей женой и пр. К счастью монолог его, окончившийся на этой лирической ноте никаких административных последствий не имел, потому что в душе любимый ректор Гапоненко был мировым мужиком, на долю которого выпал целый комплекс обязанностей, не все из которых он исполнял с удовольствием, в их числе среди прочих была и борьба за моральный облик. При нём была возможна даже такая крамола, как баптист Толик, который не будучи комсомольцем, сдавал экзамен по Священной Истории КПСС. И это несмотря на его (Толика) провокационное утверждение на комсомольском собрании: "Если вы убеждены, что этот предмет - наука, то оценку я должен получить за его знание, а не за моё к нему отношение." Толик этот вообще редкой отваги был человек и на наши атеистические аргументы о том, что вот Бога никак не могло быть, потому что одни празднуют Рождество 25.12, а другие 7.1 ехидно злобствовал, что Великой Октябрьской Революции тоже не могло быть, поскольку празднуют её в ноябре. Для конца семидесятых это было крайне революционно.
Возвращаясь к производственной теме:
День рождения в этом году пришёлся у меня на праздничный день, на следующий день я предусмотрительно взял отгул, лелея мечты об утренней головной боли, но выпить необходимое количество так и не случилось, но тут приходилось выбирать: либо водить машину, либо радоваться жизни. Существенно то, что на работе я "не выставился". Потом прошла неделя, пару человек робко меня поздравили, руководствуясь календарём, который висит на кухне. Я воспринял это, как российское "... ну и?" и предупредил всех, что завтра делаю завтрак. Сюрпризы не проканывают. В прошлом году я не предупредил опрометчиво нескольких человек и они совершенно чётко отказались спуститься в кухню, мотивируя тем, что не знали заранее и взяли из дому еду. Это же только наш человек может есть и пить столько сколько есть. На следующий день утром я обнаружил у себя на столе коробку конфет. Находка застала меня врасплох. Как-то не принято здесь на работе делать какие-то личностные подарки. Я глубоко задумался: сделал ли я за последнее время хоть кому-нибудь что-нибудь особенно хорошее. Получалось что не сделал. Стыдно мне стало. Чуть более тёплые отношения, пожалуй, с Юргеном, но он сейчас в отпуске... С секретаршей обмениваемся фильмами, но у меня уже полгода её книги о Барселоне, не станет она меня отдельно поздравлять. Хольгер? На хрена оно ему надо, я и так, вроде со свомими делами справляюсь и его не подсиживаю. Шеф? Совсем непохоже... Заходит Андреас. "Видел на столе конфеты?" "Ага, а откуда они?" "Я принёс! Это такая традиция у нас была между коллегами обмениваться какими-нибудь мелочами. Мелкое что-нибудь, а приятно. Приятно же?" "Ну да, конечно, приятно, очень, это,спасибо..." Если бы он сразу не объяснил про традицию я готов был бы поверить, что приснился ему сегодня стоящим среди поля ромашек в красных труселях... Спрашиваю потом у Хольмера: "Слушай, а чего теперь с этим делать, тащить на общий стол вроде неловко, сожрать втроём в бюро тоже как-то неэтично, отнести домой - крохоборство какое-то." "А вот чего хочешь, то и делай, хоть съешь, хоть в ...." - я ж упоминал уже как-то: менталитет у парня совершенно российский.
Прошла неделя и в понедельник Андреас не пришёл на работу. Через 2 часа появился Хольмер и, без особого сожаления, рассказал, что того уволили. "Странный потому что он был какой-то" Одной из транностей у Андреаса было желание навести порядок в лаборатории и в шкафах, чего он накануне в четверг почти добился. В пятницу утром я выразил своё скептическое отношение к продолжительности нововведения. "Не хотелось бы тебя расстраивать, но через час придёт Хольмер. Впрочем целый час ещё ты можешь чувствовать себя победителем" "А мы введём систему штрафов!", поделился задумкой Андреас. Вероятно отношение к штрафам у Хольмера оказалось не таким приветливым, а, поскольку Хольмер ведёт больше половины проектов, а Андреас только следил за порядком, постольку начальство отдало предпочтение беспорядку. К вечеру понедельника, после того как Андреаса уволили, энтропия в лаборатории возросла немыслимо, а сама она вернулась в своё привычное состояние, наводящее на мысль о том, что в ней только что порезвился Кинг-Конг, бросавший разные цветные штучки на вращающийся вентилятор.