12.12.2007

Вчера мне потребовалось немного изменить программу прибора, который в серийном производстве уже месяца три. Незамысловатый автомат выдаёт воду. По желанию холодную или горячую. Ещё и тёплую, правда, но это уже совсем на любителя, разве что таблетки запить. Горячая вода - очень горячая и, чтобы сделать какую-нибудь защиту от детей, вода из крана должна течь не сразу, а с запаздыванием в 3 секунды после нажатия кнопки. Вырасти и повзрослеть ребёнок за это время, конечно, не успевает, но надежда была на свойственную молодости нетерпеливость. Не станет ребёнок 3 секунды давить на какую-то дурацкую кнопку только затем, чтобы обварить себе физиономию, а, подавив 1-2 секунды, побежит смотреть Симпсонов и будет таким образом спасён. После поставок пробной партии пришли комментарии от нетерпеливых клиентов: "Вода у вас горячая плохо текёт, пока наберёшь стакан чаю, уже и настроение пить прошло" или "Кнопка горячей воды работает плохо , я её раз двадцать нажимал, пока сработала!". Конечно же отсылки к инструкции по эксплуатации тоже неплохой вариант, но кто их сам читает пусть бросит в меня SMS, а заказчики на подобные замечания всегда очень обижаются. Корнелиус принимает простейшее решение: после нажатия на кнопку горячей воды вся индикация гаснет и идёт обратный отсчёт: 3 секунды, 2, 1 - заполучи мальчик кипятком в рожу! Мои робкие возражения, что любому тупому мальчику просто в праздник будет смотреть как цифорки бегают, приняты во внимание не были и я отправился искать приборы, которыми я раньше, при разработке, симулировал датчики. Прошла уже пара месяцев, я помнил, что последний раз всё это было у хера Симы - он инструкцию как раз и писал, а с помощью всей этой навески удостоверялся в каком случае что должно быть видно на индикаторе. Зашёл к нему в комнату - он напомнил мне, что я уже почитай пару месяцев как всё позабирал и, поскольку третьего места было не дадено, то всё оказалось на участке наладки, чего и следовало ожидать, раз продукт уже в серии. На обратном пути я к нему не заходил, не предполагая, что мои поиски, вполне обычные, вапрочем, отложились у него в памяти. Однако, уходя домой, он спросил, нашёл ли я что искал. "Да нашёл, спасибо, всё в порядке, хорошего вам вечера!". В русском языке нет такой формы расставания. В фильмах иногда переводят как "Всего хорошего", но есть нюанс - это пожелание распространяется конкретно на сегодняшний вечер и носит, поэтому, некоторый оттенок от "До завтра!". Херр Сима работает у нас и параллельно на Корнелиусе. Иногда слышится ворчание, что он, мол, ничего не делает ни там, ни тут, но эти языки обычно злые, потому что во- первых со своими задачами аппликацион-инженера он прекрасно справляется, подготавливая проект к разработке и, сдавая его потом заказчикам, комплектует всей необходимой документацией, проводит необходимый набор тестов на электромагнитную совместимость, согласно нормам, актуальность которых он тоже постоянно держит под контролем. Ему 64 и я, честно говоря не сильно представляю, кто будет выполнять эту его работу через год, когда он сможет (и собирается) уйти на пенсию. А во-вторых, даже если бы он ничего и не делал, его присутствие вполне оправдывало бы зарплату, поскольку он является реальным мостом между нами и Корнелиусом - фирмой - основным нашим заказчиком, от которого в далёком прошлом наш шеф и отпочковался в самостоятельное предприятие. В прочем он оригинал. Например это единственный изо всех моих знакомых человек, который рисует все чертежи в Excel. Именно чертежи, а не графики и находит это удобным, хотя бы потому, что никто, кроме него эти чертежи изменить не в состоянии. Excel вообще-то, конечно, допускает и такую возможность, но он настолько не графическая программа, что, когда под руками и органайзеры, и САД-ы и, в конце концов, CorelDraw, никто другой на программу работы с таблицами похотливого в этом смысле взгляда не бросил бы. Его графики, по которым я начинаю писать программы иногда доводят меня до извержения. Когда на одной и той же оси изображается и температура, и срабатывание её регулятора, я начинаю слышать убитые горем голоса всех моих препоадавателей, которые заклинают на трёх языках (немецком, русском и матерном) "Нет!!! Так нельзя!!! Это абсолютно ненаглядно и нечитабельно!!!". Иногда они прорываются наружу, за глаза, конечно: "Хольмер, я може чо не понимаю, ты видел когда-нибудь такое описание процесса!?" "Видел. Это, наверное херр Сима нарисовал? Он всегда так рисует, но ты же знаешь, что делать, ну и делай" Впрочем, поскольку он всегда находится рядом и всё непонятное всегда можно подойти уточнить, а к моменту создания этих графиков я уже отдалённо понимаю, что от меня будет требоваться, то особых проблем не возникает, за исключением случаев, когда через пару лет нужно восстановить "Как же мы это делали-то?". В области создания описаний и руководств по эксплуатации готовых приборов ему альтернативы нет. У Хольгера абсолютно ни на что не хватает времени. Я слабо владею немецким и никак английским. Хольмер в совершенстве и тем и другим, но не может сосредоточиться ни на чём неинтересном и реально оценить потенциал слушателя (в случае инструкций, например, пользователя). Иногда он во время обеда заходит на кухню и, ни к кому особо не обращаясь, начинает рассказывать какой баг он только что обнаружил в своей программе, оперируя понятиями и сленгом, знакомыми от силы паре человек понаслышке, а также названием переменных, которые он им сам и присвоил, знакомых, при этом, вообще только ему, да и то со вчерашнего дня. Обычно этот его монолог, проходящий при полной тишине зала, заканчивается его довольным хохотом, все улыбаются, Хольмер уходит. Все переглядываются. "Чего он хотел?"-спрашивает Юрген. "Поговорить, наверное..." Я представляю инструкцию молотка, написанную Хольмером, как некое объёмное сочинение, всесторонне освещающее процесс плавки стали, от руды до заливки в формы, включающий все прогрессивные технологии и методы их улучшения. Ни один нормальный человек не дочитает этот опус до конца и ни слова о конкретном использовании молотка этот документ содержать не будет. Описания хера Симы обычно совершенно доступны, самодостаточны и никаких дополнительных вопросов и неточных толкований не предполагают. Иногда его представления о реальности даже слишком упрощены. Однажды я тонул в программе из-за трёх наслаивающихся друг на друга процессов, с непредсказуемвыми последствиями и посетовал, что такая работа кнопок, как хотят клиенты, слишком сложна для программирования. Он не стал слишком заморачиваться моими проблемами "Алекс, не надо ничего усложнять. Вот есть описание, сделай, чтобы работало как написано. И всё! Больше ничего не надо!" Проблема была только в том, что я физически не мог это сделать. То, как оно было описано, работать не могло! В глаза, однако, катить на него бочку мне не позволяют этические соображения. Во-первых он вместе с Хольгером принимал меня на первом интервью, когда я едва жевал на немецком сопли и клялся, что я там у себя в России, среди белых медведей разгуливающих по городу, неоднократно встречал не только транзисторы, но и микросхемы. Его мнение, во всяком случае, на 50% тогдп решало получение мною работы. Во-вторых он действительно интеллигентный, в российском смысле, человек: в прошлом играл на саксафоне, кларнете и трубе в джазовой группе, да и теперь иногда играет в "Большом Дюссельдорфском Духовом Оркестре Пожарных"; единственный, для кого фильм "Нибелунги" был не откровением, а одной из трактовок хорошо ему знакомого по книгам и операм Вагнера сюжета; единственный, кто смог мне вразумительно объяснить где искать, когда я после очередного Вальпургиса был одержим желанием выяснить а как оно у Гёте-то "Остановись мгновенье..."; единственный, кто знает несколько русских ругательств и употребляет их вполне к месту; единственный, кто может, задумавшись, начать насвистывать среди шлягеров и арии из популярных опер, и джазовые темы. Если я, иногда, узнаю что-нибудь знакомое, то подсвистываю или досвистываю...
Так вот, вчера мы с ним попрощались "До завтра!".
Я до сих пор не могу заставить себя говорить о нём в прошедшем времени или "только хорошее", несмотря на то, что сегодня ночью он, внезапно, умер от первого в жизни сердечного приступа...