22.10.2007
Это опять же не сначала, потому что днём раньше мы поехали с Kaнищeвыми в Аахен, где повосхищались древностями времён Карла Великого и современностями прошлого столетия. На улице Аахена я встретил клоуна, который кого-то мне напоминал. На всякий случай я его сфотографировал. Вся семья теперь твёрдо уверена, что это - я. Тёма сказал восхищённо "А я думал раньше, что ты просто инженером работаешь!". Я теперь и сам уже не очень уверен, что это не я. Может быть мне просто на мгновение приоткрылась дверь в реальность, в которой я мог бы существовать, если бы однажды повернул "налево" вместо "направо". А если учесть все возможные повороты, то таких реальностей столько, что удивительнее как раз то, что раньше мне встречалось так мало альтернатив...
После Аахена мы поехали в Моншау: маленький городок в горах, где время остановилось лет 150 тому назад, почти как в Урюпинске, и куда со всей Германии и окрестностей приезжают люди специально, чтобы вдохнуть ностальгический воздух мирной и благодатной середины позапрошлого века. Обозревая этот идиллический ландшафт и уклад жизни, Александер сформулировал яркую мысль, купировать которую у меня не поднимается рука:
"Почему же, мы вкладываем такие бешенные бабки в ядерный щит, а эти суки жируют в своё удовольствие, вместо того, чтобы ковать ядерный меч?" .
Машину мы оставили на дороге у въезда в город. Когда стало темнеть мы двинулись по широкой трассе к ней. Пройдя несколько километров мы обратили внимание, что расстояние на дорожных знаках до Аахена, из которого мы предположительно приехали, почему-то увеличивается, хотя логичнее было бы наоборот. Это нас на некоторое время озадачило, но потом мы обрадовалисть, потому что оказалось, что мы идём просто не в ту сторону, а не прошли, к примеру, мимо машины или её, не дай Бог, увёл кто чужой. Мы развернулись и весело зашагали в обратную сторону. Пройдя вдвое большее расстояние в обратную сторону мы поняли, что с машиной ничего страшного не произошло, потому что она стояла под горой, а мы идём всё время по вершине. Это означало, что дорога по которой мы шли просто была другой! Но мы опять не расстроились, потому что темнеть уже перестало, а даже наоборот, появилась чахлая луна, проглядывавшая сквозь моросящий дождь. Особенно радостно было Сашке, потому что как раз в Моншау он приобрёл прекрасную кепку и её безупречные потребительские свойства приятно щекотали его сухие части. Мы приняли простое и надёжное решение: достали навигатор и стали идти по кратчайшему пути к Аахену из которого мы приехали опять же, предположительно, по кратчайшему пути. Дорога почему-то поднималась круто в гору, потом спускалась к реке, в лес, потом опять поднималась, исчезала между камней... Через какие-нибудь полтора-два часа мы, наконец, вновь увидели Моншау! Радости не было предела - всё-таки знакомые места. Люди опять-же. Фонари. Людей, правда, настоящих было мало. Сплошные мерзавцы, которые услышав, что мы потеряли машину на неясно какой дороге, начинали идиотски хохотать, благодарили за удачный розыгрыш, искали скрытую камеру, а потом, посерьёзнев сообщали, что денег не дадут и уходили в темноту. В конце концов методом исключения и прокручивания своего пути в Моншау в обратном направлении мы-таки набрели на искомую машину. Особенно порадовало, что рядом с ней стояла ещё одна не найденная, одинокая, под знаком "Осторожно падающие камни". Впрочем, может она там уже давно стояла...
Нельзя, поэтому сказать, что несчастные Kaнищeвы просто не подозревали с кем связались. Да знали они всё! Сашка меня вообще с детства со всех худших сторон знал какие только были. И несмотря на всё это, буквально назавтра, они согласились променять гордую Францию на бесшабашную Италию и позвонили мне на работу. Я наскоро свернул свои дела (благо как раз заказал платы и готовности их надо было всё равно ждать 10 дней, а там праздник Всех Святых, а в праздничную неделю какая - ж работа). Ушёл пораньше, забежал домой - Ира уже собрала мне, на всякий случай, сумку в дорогу. Она всегда сразу собирает её, когда я просыпаюсь раньше времени и смотрю задумчиво в окно. В сумку я добавил только чайную ложку на случай авокадо, которую в Париже год назад пришлось специально покупать в кафе. В четыре часа ребята заехали за мной, проехав предварительно по всем основным магистралям Вупперталя. Благо их две. Через полтора часа пути нас застал "час пик", когда нормальные люди разъезжаются по домам. С той же скоростью по домам они могли бы и расползаться, но тут с объективной реальностью приходится мириться и на вторую скорость мы переключились уже где-то поближе к семи вечера и к югу Германии.
По дороге позвонила Ира и попросила передать трубку Сане. Благо он не был в этот момент за рулём. Что она ему говорила осталось для меня секретом, видимо была и просьба об обете молчания. Но полишинель состоит в том, что, обычно, ко всем она обращается с одинаковым советом: "Ни на какие предложения Карта не поддаваться, ни одному слову не верить, кормить не реже двух раз в день и не позволять нажимать никакие кнопки в машине". Её можно понять - у неё четвертьвековой опыт, которым она охотно делится с человечеством.
Некоторое время на трассе долго не было парковок для очередной смены ямщика, поэтому решили уже не искать роскошь с туалетом и кофе, а остановиться на первой встретившейся. Въехали в такой аппендикс и "приехали". Сзади нас тут же "подпёрли" другие усталые путники, а впереди дорогу стопорили несколько фур, предпринимавших какие-то попытки разъехаться, но без особого энтузиазма. Лёгкий югославский мат неторопливо струился над затором, свидетельствуя о том, что разобран он сегодня не будет. Какой-то псих, сигналя, пронёсся мимо нас в самый затор, посигналил там, вроде как отметился, сдал назад- объехал всех стоящих, вернулся на проезжую полосу и улетел. За ним понемногу стали рассасываться и подпиравшие нас сзади машины. Потеряв в общей сложности почти час, так же "не по правилам, а по ситуации" поступили и мы. Густые сумерки навели на мысль о ночлеге. Логичнее всего было предположить, что наибольшее количество гостинниц будет в наибольшем городе по дороге. Таким оказался Штуттгарт. Но "Большому кораблю-большая торпеда!". Рядом со Штуттгартом в эти дни, как назло, проходила какая-то выставка и щупальца её участников позанимали все свободные места в радиусе 20 км. от города. В нескольких переполненных гостинницах нам предлагали попробовать поискать приюта в Леонберге, что мы в конце-концов и сделали. В этом Богом забытом Леонберге места в гостинницах были, но цены на них делали ночёвку на лавочке в парке вполне привлекательной. Попытка объехать все гостинницы этого престижного места отдыха для богатых оригиналов (кроме гостинниц в городе не просматривалось ничего) споткнулась об их внушительное количество. В баре очередной гостинницы любезность барменши и наш обречённый вид достигли такой степени, что она достала "Жёлтые страницы" городка (такой ежегодный телефонно-адресный справочник предприятий и организаций, печатается в каждом городе) и мы стали поочерёдно обзванивать все гостинницы - она сверху вниз, я снизу вверх. Мне повезло больше. В полпервого ночи у нас, наконец, появилось место для сна, добираться до которого было каких-нибудь 40 минут. Заспанная китаянка (в провинции - они рано ложатся), вероятно, хозяйка гостинницы, терпеливо подождала пока мы запаркуемся, распакуемся и расположимся, пообещала наутро завтрак в комнату, извинилась, что нет визиток (дочка, два года, куда-то задевала), зашла с нашими паспортами в комнату этой коллекционерки визиток, со словами "Щас мы копии снимем". Ребёнок, вероятно неплохо рисовал, потому что через минуту копии были уже готовы. В моей комнате был душ. Батарея отопления тоже была и на ней даже был регулятор, но никакого влияния на температуру батареи он не оказывал. Было зябко. Я нашёл пробку, заполнил поддон кипятком, а комнату густым паром и в атмосфере тропических джунглей улёгся смотреть телевизор, смакуя последний день "знакомой речи". Для закрепления эффекта процедуру пришлось повторить, но телевизор при этом перестал быть различим.